Ну до чего же приятно снова оказаться дома, откинуться в кресле с бокалом джин-тоника в руке, подложив мягкую подушку под место чуть пониже спины, чтобы дать отдохнуть отбитому об палубу копчику во время неудачного прыжка в воду в полной экипировке. И ведь как назло, баллон взял стальной, а грузы лишние не снял – килограмм сорок сверх своего живого веса и все это на бедный маленький копчик. О-о-о. Какое счастье! Можно, наконец, вытянуть ноги. Не опасаясь, что какую-нибудь из них тут же сведет судорога. Нет, ни слова про судороги! От одной мысли об этом начинает мелко подрагивать икра и закручиваться штопором большой палец ноги.
Да-а-а, лихие были денечки!. Отхлебнул из бокала немного ёлочной эссенции и невольно почмокал ставшими как у Поля Робссона губами, следствие использования “анатомического” загубника (блин, где они находят этих уродов, чтобы лепить с них анатомические прибамбасы). Взгляд скользнул по стенам со свеженькими трофеями последнего путешествия. Вот череп аквалангиста в черной “траурной” маске с треснутым стеклом и торчащим из нее гарпуном, результат, как бы это помягче выразиться, немного неточного выстрела из подводного ружья. Хотя, почему неточного – ведь сразу и наповал, даже булькнуть не успел. И потом, не пропадать же трофею. Дальше идет пучок игл морского ежа. Все до одной вынуты из моей левой руки. У некоторых игл обломаны концы, ну там где у них острая часть. Это потому, что они еще во мне. Когда выйдут, я их аккуратненько подклею к основанию и смажу ядом – будут как новенькие.
Дальше висит буёк в котором я запутался во время ночного погружения. Половину времени я метался опутанный веревкой на одном месте как собачонка на цепи, а когда, наконец, оторвался и вместе с буйком догнал свою группу, ориентируясь по свету фонариков, то всё оставшееся время мы все вместе искали тот корабль, буек от которого я так удачно оторвал. Вот считается, что в “ночном” главное не потеряться. По собственному опыту скажу, главное – это найтись. А что бы быть уверенным, что тебя найдут, надо оторвать буек. Куда они, миленькие, денутся - все к тебе приплывут, ну а вместе веселее и корабль искать и, в крайнем случае, ночку в море скоротать.
А тут в ряду трофеев пустое место. Эти аборигены совсем совесть потеряли, даже дохлого коралчика вывезти не дают. Мол, экосистема нарушается. Это у меня экосистема нарушается – вся правая рука ими исполосована. Как ни погружение, так обязательно какой-нибудь “отвязный” коралл нападет. Проверено на себе, КОРАЛЛ – САМЫЙ ОПАСНЫЙ ХИЩНИК. Мурены себе такого не позволяют, хотя им от меня доставалось по первое число. Точнее, по тридцатое. Первого мы осьминогов гоняли и мурен не видели. А осьминоги, ну такие наивные, ему “октопус” от регулятора второй ступени сунешь, он его щупальцем сожмет и на клапан надавит, а оттуда воздух ка-а-а-к… В общем - укатайка. А вот “змеюку” жалко, что не заарканил для коллекции. Лежит, представь себе, на глубине пятнадцать метров гадюка и на песочке греется, а народ вокруг нее табунится. Но близко никто не подплывает. Видимо испытывают те же чувства, что и я, то есть чувство европейца к погребальным обычаям племени людоедов. А потом на корабле Изабель, француженка-инструктор заспорила с дайв-мастером Петей о том змея это была или не совсем змея. Притащила гроссбух с картинками – действительно, безобидная рыба-змея. Нет, но внешне… Это то же самое, что встретить в темном переулке кого-нибудь типа Саша Карелина, а потом выяснить, что это был слепо-глухо-немой активист общества девочек-скаутов.
Ой-ей-ей. Опять локоть заломило. Чертова кессонная болезнь. Козлы, дали жилет с неисправным клапаном, чуть зазеваешься - тебя как пробку вверх. Днем то еще успеешь за что-нибудь ухватиться, хоть за маску рядом плывущего, а вот ночью – там вообще не понимаешь где ты – на дне или уже на берег выбросило, ну и постоянно, как поплавок - вверх-вниз, вверх-вниз. Доклевался, видать. Хорошо, что клапан регулятора, тот что около загубника, был неисправен и постоянно пропускал в рот воду, так что приходилось все время выдыхать воздух и отплевываться, а то бы получил еще и баротравму легких. Вот с ушами все нормально. Тьфу, тьфу, что б не сглазить. Правда левое ухо теперь так смешно свистит, когда нос “продуваешь”. Может что с перепонкой, но совсем не больно. А слух у меня на это ухо и так понижен – последствие экспериментов нашей медицины на мне с новыми типами антибиотиков, когда залечивали последствия “успешно вылеченного” воспаления легких. Нет классно, чувствуешь себя эдаким одноглазым капитаном Сильвером, на одной ноге, не хватает только попугая, которому можно позаливать “про жизнь”. Вот и очередной бокальчик опустошен, но – не беда.
На столике выставлены остальные сувениры, привезенные из последней поездки – три бутылки пива Гролш, две Карлсберга, Лондон Хилл джин с распродажи в Московском Дьюти Фри и маленькая бутылочка швепсового тоника за обидную для нашего человека цену в полтора доллара. С джином и тоником все понятно – это первое средство от малярии, дизентерии и акул в жарких странах (во всяком случае, в художественной литературе главные герои спасаются только этим), а тут еще подоспела распродажа джина в Дьюти Фри (видать в этом году небывалый урожай можжевельника). Взял бутылочку. А вот пьют ли джин в жарких странах чистым или разбавляют тоником – тут я засомневался, но спросить было не у кого, поблизости народ какой-то оказался, по виду кроме букваря ничего художественного не видевшего. А скидка на джин, по-моему, у них в цену тоника заложена. И кроме того, я уже одной ногой за границей стою, а мне уже вместо сдачи 50 центов монету 5 рублей образца 1997 года впарили.
В самолете объявляют: “В стране прибытия сухой закон, приобретайте спиртное на борту, но не много – существуют нормы ввоза”. Народ подобрался на борту лошистый, принялся скупать у стюардесс спиртное и следом приводить купленное в соответствии с нормами ввоза. Но я то “опытный мастер”, знаю - в любом городе с аэропортом есть Дьюти Фри со спиртным. Так и там - ну, чистая “Березка”, как в старые добрые времена. По приезде выяснилось, что с “чеками” не все так радужно. Девчонка из встречавшей нас турфирмы предупредила, что нынче “затариться” можно только в течение суток после прилета. Суток я ждать не стал, ломанул сразу по направлению. В самом магазине меня смутил диалог двух земляков: “Ну ..ли ты так мало взял? Нам этой коробки (24 бутылки, между прочим) дня на два максимум хватит. А дальше что, … сосать!”. Поэтому я пошел и доложил в корзинку еще пивка. Вечерком, после дайвинга, сидя на балконе и смотря на ночное море, отхлебывать из банки холодное пиво – что может быть лучше для старого человека. Ну, и в гости не с пустыми руками идти. Правда, после первых погружений, да и от качки мне было ни до гостей, ни до пива. Какое-то состояние перманентного пост-похмельного синдрома. Под конец адаптировался и пришлось догонять. Но все не осилил, а бросить – вера не позволяет. Опять же – сувениры.
Что-й то я засиделся с вами, сухопутной молодежью. Пойду никтроксной смесью подышу и лог-бук погружений полистаю, а то забывать чего-й то стал, где это меня в последний день погружений уговаривали всей командой подняться обратно на бот, а я все упирался, пока они мне шланги узлом не завязали - в Эль Фаноусе или на Сипадане.
06.2000 г.